Интересные наблюдения, на мой взгляд Надоело отражать комменты типа "ужос-ужос" по поводу нулевого кругозора учащихся. Я не поддерживаю эту позицию, и вот почему.
1. Норма, а не "ужос"
Я до деталей помню всех, с кем училась и кого потом учила. Я училась в 4-х школах. Расклад в целом был одинаков. В нашем выпускном классе из 37 учащихся только трое были в состоянии внятно ответить на вопрос и отвечать у доски. Остальные 34 никогда не вызывались к доске для ответов, будучи не способны связать двух слов.
Та же картина, только еще более выразительная, имела место в вечерней группе филологического факультета нашего родного ленинградского университета: из 20 человек только две студентки читали книги, регулярно ходили на выставки и в театр. Остальное подавляющее большинство не читало никаких книг, никогда не держало в руках толстых журналов и не имело ни малейшего понятия о культурных событиях, происходящих в городе. Все они не были выходцами из дальних аулов и кишлаков, а были выпускниками местных ленинградских школ. Сегодня эти матери семейств – люди добропорядочные, но ничуть не продвинувшиеся в своем развитии: все, что находится за пределами дома, семьи и телевизионных передач, для них по-прежнему терра инкогнита.
Цель этого неприятного для некоторых высказывания следующая. Сообщить, что все описанное является не "ужос-ужос", а среднестатистической нормой. Никакого "ужаса" нет в том, что высоких меньше, чем средних, красивых меньше, чем обычных, а умных вообще раз-два и обчелся. Чтобы преодолеть среднестатистическую норму, требуются не только усилия, но, прежде всего, внутренняя потребность. Подавляющее большинство граждан такой потребности не имеют, являясь полностью социально адаптированными, успешными и добропорядочными гражданами.
2. Посмотрите вокруг
Призываю всех спуститься с небес, густо населенных интеллектуалами и вундеркиндами – членами вашей семьи и ближнего окружения – на землю, где обитают не самые близкие, но и не заокеанские граждане. А именно: сотрудники собеса, банковские служащие, военные, работники сферы туризма и обслуживания, школьные работники, почтовые сотрудники, трудящиеся пищевой, банно-прачечной, ресторанной, железнодорожной сферы, индустрии красоты, развлечений и печати, трудящиеся ателье и ремонтных мастерских, специалисты шиномонтажного дела и прилавка. Не забудьте и наш золотой фонд – народных избранников, чиновников и министров. А теперь без натяжек, лицемерия и ложно понятого гуманизма разделите на 2 группы любой среднестатистический коллектив на 2 группы: 1) продвинутые и умные интеллектуалы; 2) малоинтересные и серые граждане. В чью пользу будет счет?
3. "Подожжет квартиру и сам подожжется"
Когда я в 20-летнем возрасте оказалась лицом к лицу с семиклассниками советской школы, меня по наивности так же поразила их дремучая, какая-то первобытная (как мне показалась тогда) серость. До этого я в плане преподавания общалась только с птушниками из ПТУ 111 на Просвете, где было очень весело – их интеллектуальный уровень мне, 18-19-летней, был тупо по барабану. Другое дело средняя школа, где надо было пытаться влезть в шкуру взрослого. Чтобы занять класс, а главное, заткнуть, я проводила письменный опрос с теми же примерно вопросами, ответы на которые не знают сегодня через 40 лет наши учащиеся: кто основал наш город (почти все ответы были Ленин) назови 3 реки или канала в Ленинграде (почти везде прочерки, скоро я поняла, что большинство ни разу не было в центре города), где живут чукчи (на этот вопрос никто не знал ответа), кто написал "Му-Му" (этого и тогда никто не знал, кроме одной девочки – "Тургеньев"), Пушкин убил Лермонтова или наоборот (Лермонтов обвинялся в убийстве в 2 раза чаще Пушкина, как и сегодня), назови 2-3 улицы в своем районе, назови 3 любых музея или театра (100 процентов прочерков, за исключением Эрмитажа, у некоторых было написано" Ирметаж"), правда ли, что вчера на классный час к нам приходил ветеран Куликовской битвы (было много положительных ответов, так как Куликовская битва почти для всех была пустым звуком, а ветеран и правда приходил).
Тогда моя первая инициация погружения в реальность произвела на меня сильное впечатление. Не говоря уже о том, что половина этих семиклассников фактически не умела писать (как и в нашем классе, где училась я): многие писали каракулями буквально через букву либо не делали между исковерканных слов пробелов. Прочесть можно было далеко не все ответы, в ряде листов вместо ответов кругом стояли кривые прочерки.
Это были дети из благополучных семей советских рабочих и служащих, проживавших в приличных жилищных условиях в районах улиц Демьяна Бедного, Суздальского пр. и улицы Учительской, где я регулярно посещала их на дому как классный руководитель. Внеклассные проблемы,буднично встававшие передо мной, тоже поражали новизной. Не прошло и недели, как ко мне пришла пожаловаться на сына-семиклассника расстроенная мать. Усталая немолодая работница гардинной фабрики, ударница социалистического труда, сказала мне, 20-летней, следующее.
– Юра начал жить с женщиной, у которой трое детей. Бегает к ней каждый день. А она выпивает. Сказал, что если я хоть пикну, то он подожжет квартиру и сам подожжется.
При этом родительница с досадой намекнула характерным жестом на размер Юриного мужского достоинства, превышающего его умственные способности.
Другие учащиеся пока не вели столь интересную жизнь, как Юра – они, в основном, сидели возле телевизоров и смотрели всё подряд, включая передачу "Сельский час".
4. Элитка тоже не блистала
То была простая школа на районе. А в элитной (куда попасть можно было по блату) в классах А был подбор публики "почище": дети директора секции одежды Гостиного двора, чиновницы из управления кинофикации, врача привилегированной Свердловской больницы, завотделом роно. А в классах Б была публика попроще: дети работниц школьной столовой и медпункта, рабочих и инженеров Светлановского завода, медработниц роддома на Вавиловых и тех, кто попал по квоте согласно прописке. Тут все же, надо отдать должное, с успеваемостью в целом было лучше, но не намного.
В 80-м году прошлого века в 8 классе дисграфиками являлось подавляющее большинство, двое фактически не умели писать и с трудом читали, хотя словесники в этой школе были опытными и любящими свое дело. Но в школьную программу и в задачи словесника не входит коррекция дисграфии.
5. Кино кончилось
Картина вблизи в натуральную величину разительно не походила на все привычные стереотипы. Тогда у всех они одинаково ограничивались впечатлениями от фильмов, где старшеклассники в исполнении актеров советского кино порывисто обдумывали смыл жизни и писали в сочинении "счастье – это когда тебя понимают", а хрустальный голос за кадром пел проникновенную песню о юности. Реальность и ее изображение чаще всего являются полными антиподами. Изображение – это не только кино. Это и ретроспективный ностальгический взгляд, которым глядит в свое прошлое подавляющее большинство людей, не желая видеть там "ничего такого". Они не видели "ничего такого" и тогда. И это тоже норма.
Почему же сегодня столько изумления, что школьник не знает очевидных для взрослых вещей? Потому что поменялись информационные паттерны. Потому еще, что большинство людей занято своими делами и своей профессией. Людям трудно представить конкретику и масштабы, с которыми имеют дело столь специфические профессионалы, как мы. Специфика заключается в том, что мы имеем дело с быстро сменяющими друг друга потоками подростков: в течение года через нас проходит несколько сотен учащихся из самых разных школ, в том числе и из регионов. Так происходит в течение последних 30 лет. Именно масштабы наблюдений и их длительность позволяют лично мне считать все вышеописанное среднестатистической нормой. Далеко ли те, кто закрывает лицо руками и кричит о том, что "они" (имея в виду самых обычных подростков) "все развалят", сами ушли от них в плане кругозора? Что-то я сомневаюсь. Иначе бы хватило культурного бэкграунда не впадать в истерику и включить голову.
6."На собачку говорящую пришли посмотреть"
Этим летом ко мне заглянули две совсем взрослые фэйсбучные френдессы из столицы нашей родины с целью "познакомиться поближе" ("на собачку говорящую посмотреть"). Они посидели на занятиях, но общения не получилось. Когда мы втроем пили чай с одной рюмкой коньяка, которые я им светски предложила, обычный вопрос к одной из них "а какой ваш любимый фильм?" вызвал в даме бурю чувств – от растерянности до возмущения:
— А почему вы меня спрашиваете? На каком основании? Почему я должна отвечать? – вопрошала пунцовая от волнения интеллигентная немолодая дама, преподавательница частной московской школы. Такая реакция была вызвана тем, что она просто не в состоянии была назвать ни одного фильма. О современной литературе тоже разговора не получилось: никого не знают и ничего не читали. Вот так. А сами – "ой, ЕГЭ", "ой, гаджеты", "ой, современная молодежь".
© Наташа Романова
